В 2025 году Нобелевскую премию по физиологии и медицине присудили Мэри Э. Бранкоу (Mary E. Brunkow), Фреду Рамсделлу (Fred Ramsdell) и Шимону Сакагучи (Shimon Sakaguchi) «за открытия, касающиеся периферической иммунной толерантности» (discoveries concerning peripheral immune tolerance), то есть механизмов, которые позволяют иммунной системе не атаковать собственные ткани организма.
Директор ФБМФ МФТИ Денис Кузьмин — о сути исследования, его перспективах и «устройстве» самой Нобелевской премии для пресс-службы МФТИ.
Суть открытия в том, что помимо центрального отрицательного отбора лимфоцитов (в тимусе), существует «второй рубеж» контроля — в периферической иммунной системе. Лауреаты раскрыли, какие клетки (регуляторные T-клетки) и молекулярные механизмы обеспечивают этот контроль, и как мутации в ключевых генах приводят к аутоиммунным заболеваниям или патологическим нарушениям иммунного ответа.
По факту, премию дали за то, что раскрыли, как иммунная система учится “сдерживать себя”. Обычно иммунитет защищает нас, атакуя вирусы и бактерии. Но иногда он ошибается и начинает атаковать собственные клетки — возникает аутоиммунное заболевание (например, диабет 1 типа, рассеянный склероз, ревматоидный артрит).
Учёные выяснили, что в организме есть особая группа клеток — регуляторные Т-клетки (Tregs). Они действуют, как «тормоза» иммунной системы, не давая ей выйти из-под контроля. Команда Сакагучи первой доказала существование этих клеток, а Бранкоу и Рамсделл нашли ключевой ген FOXP3, без которого эти клетки не могут работать. Если этот ген повреждён — иммунная система буквально «сходит с ума» и начинает уничтожать собственные ткани.
Это открытие полностью изменило представления об иммунитете. До этого считалось, что иммунная система — это в основном “оружие”. Теперь стало ясно, что она ещё и “разум”: у неё есть встроенный механизм самоконтроля. Эта работа объяснила, почему возникают аутоиммунные болезни, почему некоторые пациенты не переносят трансплантаты и почему у части больных рак может избегать иммунного надзора.
У исследования есть прикладное значение:
• Терапия аутоиммунных заболеваний — препараты, которые усиливают или восстанавливают работу T-регуляторных клеток.
• Иммуносупрессия при трансплантации — можно мягко «супрессировать» иммунитет без тяжелых побочных эффектов.
• Онкология — можно временно «отключать» эти клетки, чтобы иммунная система активнее боролась с опухолью.
Интересно, что не сыграл ни один из предполагаемых финалистов. Это не редкое явление, но это само по себе забавно. Несмотря на то, что из трех групп, которые были финалистами по цитируемости, признанности etc, были две группы, которые работали как раз над вопросами работы иммунной системы. Видим, что ставка не сыграла, но было угадано направление.
О победителях
Шимон Сакагучи
Японский иммунолог, профессор в Осакском университете.
Он считается пионером в данной области: в 1995 году он впервые идентифицировал популяцию T-регуляторных клеток как отдельный класс лимфоцитов, контролирующих аутоиммунные реакции и предотвращающих самопоражение тканей.
Мэри Э. Бранкоу
Американский молекулярный биолог / иммунолог.
Её ключевой вклад — соавторское открытие гена FOXP3 как причины фенотипа scurfy у мышей (смертельное иммуно-гиперактивное заболевание) и выявление того, что мутация в FOXP3 приводит к нарушению функции регуляторных T-клеток.
Фред Рамсделл
Американский иммунолог, совместно с Бранкоу и другими он исследовал FOXP3 у мышей и у детей с синдромом IPEX (редким аутоиммунным синдромом), продемонстрировав, что дефекты в FOXP3 приводят к нарушению регуляторных T-клеток и к клиническим иммунным нарушениям.
О механизме Нобелевской премии:
Кто выдвигает кандидатов
Нобелевский комитет не принимает “самономинации”. Право выдвижения имеют только определенные лица:
бывшие и действующие лауреаты Нобеля;
профессора, ведущие кафедры в выбранных направлениях (например, физиология, медицина, химия) в определенных университетах мира;
члены Шведской королевской академии наук, Нобелевского собрания Каролинского института и других академий;
по приглашению — около 2–3 тысяч ученых со всего мира, список которых обновляется каждый год.
Каждый из них получает официальное письмо с приглашением выдвинуть не более трёх кандидатов. Никаких публичных кампаний, писем поддержки или PR — всё строго конфиденциально.
Как проходит отбор
Номинации поступают до 31 января.
Весна — лето: экспертные группы Нобелевского комитета проводят независимую оценку — анализируют публикации, цитируемость, воспроизводимость экспериментов, значение для науки и человечества.
Сентябрь: формируется короткий список (short list) — обычно 5–10 имён.
Осень: Комитет передаёт рекомендации в Нобелевское собрание Каролинского института (50 профессоров), которое и проводит окончательное голосование.
Решение принимается простым большинством голосов и остаётся секретным до момента объявления.
Когда объявляют
Первую неделю октября — традиционное время объявлений.
Лауреаты узнают о премии буквально за несколько минут до пресс-конференции (иногда им звонят ночью).
Торжественное вручение — 10 декабря (в день рождения Альфреда Нобеля) в Стокгольме.
Почему всё так секретно
Секретность номинаций и протоколов длится 50 лет.
Это нужно, чтобы исключить политическое давление, кампании и влияние институтов.
После истечения этого срока архивы открывают — и историки науки нередко находят неожиданные имена среди номинантов.
Главный критерий — наибольшая польза человечеству.
“Нобель” не всегда награждает самое новое открытие. Часто проходит 10–30 лет, чтобы убедиться, что открытие:
подтверждено другими группами;
стало основой для новых направлений;
изменило подход в науке или медицине.
Поэтому “Нобель” — это не про сенсацию, а про устойчивое влияние.